Рожденный свободным - Страница 17

Еще не прошло и недели с того момента, как Зериф убедил ее отца, что Абеке надо покинуть Окаихи не просто ради собственной безопасности, но ради блага деревни. Пожало согласился быстро. В глубине души Абеке жалела, что отец не противился этому решению дольше. В голове то и дело возникал вопрос: сдался бы он так же легко, если бы речь шла о Соаме. С одобрения отца Зериф тайно увез Абеке и Уразу в ту же ночь.

Абеке сожалела о том, что, прежде чем уехать, так и не поговорила с Чинве. Та ведь подумала, что Абеке станет новой Заклинательницей Дождя, которая была так необходима деревне. Торопясь последовать совету Зерифа, Абеке совсем об этом не подумала. А что, если из-за ее отсутствия продолжится засуха? Что, если она отказалась от своей судьбы? Вдруг она упустила последний шанс найти наконец свое место в жизни?

На борту корабля было комфортно, но все же Абеке отчаянно скучала по сестре и отцу. Дома им хватало одной комнаты на всех. У них были общие дела по хозяйству, они вместе ели, и Абеке привыкла засыпать под храп отца.

А на корабле Абеке вообще не могла заснуть. Все было чужим. Поначалу ее окружало слишком много нового и по дому скучать было некогда: восхитительная поездка в экипаже, шумный город, море – вода без конца и края, слишком соленая, чтобы пить; а затем корабль, большой настолько, что на нем уместились бы почти все жители деревни. И только после того, как подняли паруса, Абеке почувствовала беспокойство. Появилось время на размышления, время на ностальгию о прогулках в саванне, время для тоски по знакомым лицам.

По крайней мере, у нее была Ураза. Абеке чесала шею леопарда, и громадная кошка урчала, приятно щекоча вибрациями ладонь. Ураза не проявляла любовь как-то особо, но никогда не возражала против того, чтобы Абеке ее гладила.

В дверь постучали. Должно быть, пришел Шейн. Его присутствие было еще одной приятной частью путешествия. Он помогал Абеке понять, как улучшить связь с Уразой.

– Войдите, – сказала Абеке.

Шейн открыл дверь. Он был всего лишь на год старше Абеке, ему исполнилось двенадцать. Белокожий, но симпатичный. Абеке восхищало его крепкое телосложение и спокойная уверенность. Как и у Абеке, у Шейна был свой дух зверя – росомаха.

– Сходим в трюм? Ты готова? – спросил он.

– Я уже думала, что ты не придешь, – пожаловалась Абеке. – Не привыкла сидеть взаперти.

Шейн стоял в дверном проеме, выжидающе глядя на девочку.

– Трудно бросить все, что знакомо. Мне тоже пришлось уехать от родителей. Мой дядя помог мне в обучении, но его тоже теперь нет рядом.

– Моя мама умерла четыре года назад, – призналась Абеке. – Она была единственной, кто меня понимал. Отец и сестра… с ними все по-другому. Но я все равно по ним скучаю. Знаю, что они беспокоятся обо мне так же, как и я о них.

Выражение лица Шейна смягчилось.

– Здесь люди тоже заботятся о тебе, Абеке. Мы видим в тебе большой потенциал. У нас непростая судьба, и приходится искать семью там, где получится. У тебя есть дух зверя. Ты научишься находить в этом утешение. Пойдем.

Ураза последовала за ними. Когда они проходили мимо солдат и матросов, которые украдкой поглядывали на леопарда, Ураза двигалась с естественной грацией дикого хищника, и никто не хотел оказаться к ней слишком близко. Даже самые храбрые держались подальше, тогда как остальные старались и вовсе с ней не сталкиваться. Только через четыре дня в море Абеке начала спокойно относиться к подобному вниманию.

Шейн подготовил трюм под площадку для тренировок. Деревянные ящики, тюки и бочки были расставлены по бокам, формируя длинный открытый коридор. Там ребят никто не беспокоил.

– Ты разговаривала с Уразой? – спросил Шейн. – Показывала ей, что ты ее любишь?

– Да, – ответила Абеке.

– Любой дух зверя необычайно умен, – напомнил ей он. – А твой – намного умнее других зверей. Ураза не умеет разговаривать, но это совсем не значит, что она не понимает.

– Великие Животные умели разговаривать, – сказала Абеке, входя в дверь грузового трюма. – По крайней мере, в легендах.

– Когда Ураза была Великим Животным, она была крупнее лошади, – напомнил ей Шейн.

– Это значит, что моя Ураза еще маленькая? – спросила Абеке.

Мощный леопард точно не выглядел, как звереныш.

– Духи животных всегда появляются взрослыми, – ответил Шейн. – Трудно сказать, вырастет ли Ураза до таких размеров, какие были у нее когда-то. Со временем станет ясно.

Абеке повернулась лицом к Уразе. Леопард смотрел на нее умными фиолетовыми глазами.

– Ты можешь почувствовать ее настроение? – спросил Шейн.

– Не знаю, – присматриваясь, сказала Абеке. – Может быть, ей интересно?

– Похоже на то, – подтвердил Шейн. – Чем больше ты будешь заниматься, тем лучше ты станешь понимать ее эмоции. Это первый шаг к тому, чтобы брать у нее энергию, когда потребуется.

– А как вернуть ее в пассивное состояние?

Абеке всегда поражала способность Чинве превращать свою антилопу гну в тату на ноге.

– Это больше зависит от Уразы, чем от тебя, – ответил Шейн. – Ты должна завоевать ее доверие. Она входит в пассивное состояние добровольно, но не сможет появиться снова до тех пор, пока ты ее не выпустишь.

– Ты держишь свою росомаху в спящем состоянии? – спосила Абеке.

Однажды ей удалось уговорить Шейна, и он стыдливо показал татуировку на груди.

– Бо2льшую часть времени. Реннег великолепен в схватке, но с остальными не ладит. Когда Ураза согласится, тебе придется выбирать, где будет татуировка. Многие предпочитают руку или тыльную сторону кисти. Это удобно.